Сначала Генке показалось, что мама просто немного поправилась. Правда, странно как-то: фигура осталась прежней, только талия стала мягче и округлилась. Спрашивать напрямую было неловко — вдруг обидится. Отец же, казалось, вовсе не замечал изменений, а иногда смотрел на маму с особенной нежностью. Генка сделал вид, что и сам ничего не видит.
Но со временем живот у мамы стал заметно больше. Однажды, проходя мимо их комнаты, Генка случайно увидел, как отец мягко гладит маму по животу и что-то тихо говорит ей на ухо. Мама в ответ улыбалась так, как он её давно не видел — тепло и почти по-детски. Генка смутился и поспешил удалиться.
И вдруг догадка пришла сама: мама ждёт ребёнка. Не то чтобы это было невероятно, но мысль всё равно потрясла. Да, мама красивая, выглядит моложе многих мам его друзей, но беременность в её возрасте казалась ему странной. Он уже прекрасно знал, откуда берутся дети, но представить, что этим занимаются его собственные родители… От одной мысли становилось неловко.
— Пап, мама беременна? — как-то раз спросил он, решив, что с отцом поговорить проще.
— Да, — отец кивнул, улыбнувшись. — Мама всегда мечтала о дочке. Не знаю, стоит ли тебя спрашивать, кого бы ты хотел — брата или сестру.
— А разве в таком возрасте рожают? — нахмурился Генка.
— В каком таком? Маме всего тридцать шесть, мне сорок один. А ты что, против?
— А меня кто-то спрашивал? — буркнул он.
Отец задержал на нём взгляд.
— Надеюсь, ты достаточно взрослый, чтобы понять нас. Мама давно хотела дочку. Когда появился ты, мы жили в съёмной квартире, я работал один, денег едва хватало. Второго ребёнка решили отложить. Потом умерла бабушка, и её квартиру отдали нам. Мы сделали ремонт, переехали. Когда ты подрос, мама вышла на работу, и жизнь наладилась. Но… всё как-то не складывалось. И вот, когда уже перестали надеяться…
— Ладно, пусть будет дочка, как мама хочет, — пробормотал Генка.
— Поэтому, сын, постарайся не выводить маму. Любая мелочь может её расстроить. Если что-то не нравится — говори мне, договорились?
— Понял, пап.
Когда узнали, что действительно будет девочка, в доме появились крохотные розовые вещи и игрушки. Генка, глядя на них, невольно удивлялся: как же всё это маленькое, прямо кукольное. Поставили детскую кроватку, мама стала часто сидеть в задумчивости, словно прислушиваясь к себе. Отец волновался, спрашивал, всё ли хорошо. И Генка, сам того не желая, начинал тревожиться.
Лично ему этот ребёнок был безразличен. Ещё и сестра! Зачем ему возиться с пелёнками и слушать детский плач? Лучше бы родители занимались только ею, меньше приставали бы к нему. Даже польза от этого есть.
— А это опасно, рожать в её возрасте? — как-то спросил он отца.
— Риск есть всегда. Конечно, маме сложнее, чем тогда, когда она ждала тебя. Но мы живём в большом городе, с хорошими врачами. Всё будет хорошо, — сказал отец и добавил чуть устало: — Я в это верю.
— А когда? Через сколько? — уточнил Генка.
— Врачи говорят — в начале мая, — ответил отец. — Но тут как пойдёт. Могут и раньше, могут чуть позже.
Генка кивнул, но на самом деле всё это его не слишком трогало. Он уже мысленно жил завтрашней встречей с Юлькой Фетисовой, которая обещала после школы пойти с ним гулять. Вот это было важно, а не какие-то там пелёнки.
Вечером, когда мама вернулась с консультации в женской консультации, она была уставшая, но довольная. В руках — пакет с каким-то розовым пледом.
— Смотри, Ген, — протянула она ему, — это для малышки. Мягкий, тёплый. Я таким тебя в роддоме укрывала, только он был голубой.
Генка взял плед в руки, провёл пальцами по ворсу. Мягко, да… И пахло чем-то новым, непривычным. Он быстро положил его обратно.
— Красивый, — коротко сказал он.
Мама улыбнулась.
— Спасибо, что сказал.
Он не понял, почему её глаза чуть-чуть увлажнились. Может, гормоны, как говорил отец.
⸻
В школе же Генка не распространялся о том, что скоро станет старшим братом. Боялся подколов. Одноклассники и так находили повод для шуток, а тут такое… Но слухи, как всегда, расползались быстрее, чем хотелось бы.
— Слышь, Ген, — подмигнул ему Пашка в раздевалке, — говорят, у тебя мамка беременна? Это чё, ты теперь с коляской гулять будешь?
— Сам с ней гуляй, — буркнул Генка, натягивая куртку.
Пашка только фыркнул. Но разговор остался в голове. Генка почувствовал, как злость смешивается с какой-то странной, неприятной гордостью. Будто он теперь в какой-то особой категории — тех, у кого есть младшие.
⸻
Дома всё менялось. На полках в зале появлялись детские книги и какие-то странные приспособления. Мама всё чаще отдыхала после работы, а отец сам мыл посуду и даже готовил ужин.
Однажды, возвращаясь поздно с тренировки, Генка услышал за закрытой дверью спальни тихий разговор.
— Я боюсь, Вить, — говорила мама.
— Чего, родная?
— Что что-то пойдёт не так… Я же не молодая.
— Всё будет хорошо. Я рядом. Мы вместе, слышишь?
Генка замер у двери, а потом тихо ушёл в свою комнату. Впервые за всё это время ему стало по-настоящему тревожно.
⸻
Время шло. Мамин живот рос, и к маю всё в доме уже было готово: комод для вещей, коляска в коридоре, полка с погремушками. Генка относился ко всему этому как к неизбежности. Он даже начал понемногу привыкать к мысли, что в доме скоро появится ещё один человек.
Но роды начались раньше.
Это было в середине апреля. Ночью его разбудил стук посуды на кухне и приглушённые голоса. Он вышел и увидел, как мама, бледная, держится за стол, а отец торопливо одевается.
— Ген, — сказал отец, — мы в роддом. Веди себя разумно. Телефон у тебя есть, деньги в кухонном ящике. Я позвоню.
— А что… всё уже? — растерянно спросил он.
— Похоже, да. Не переживай.
Они ушли. Дом наполнился непривычной тишиной. Генка долго сидел в темноте, глядя в окно. Ему впервые в жизни стало по-настоящему страшно за маму.
⸻
Утром позвонил отец.
— Сын, у нас всё хорошо! Родилась девочка. 3,2 килограмма, здоровая. Мама тоже в порядке.
Генка почувствовал, как что-то дрогнуло внутри. Он сам не ожидал, что обрадуется.
— Как назвали? — спросил он.
— Катя. Мы с мамой так решили. Тебе нравится?
— Нормально, — ответил он, но в душе ему понравилось.
⸻
Через неделю мама с Катей вернулись домой. Генка впервые увидел сестру. Маленькая, сморщенная, с крошечными кулачками. И всё равно — красивая. Он смотрел на неё и вдруг почувствовал странное тепло. Как будто это была не просто чужая малышка, а что-то своё.
— Хочешь подержать? — спросила мама.
— А можно?
— Конечно.
Он осторожно взял Катю на руки. Она шевельнула губами и тихо всхлипнула. Генка испугался, что сейчас заплачет, но она просто уткнулась в его худи и затихла.
— Похоже, она тебя уже любит, — улыбнулась мама.
В тот момент он понял, что всё изменилось. И что теперь у него есть кто-то, за кого он будет готов встать горой.
Продолжение
Дни и недели шли, и жизнь в доме постепенно перестраивалась. Генка, который сначала думал, что младшая сестра ему безразлична, начал замечать, что Катя — не просто маленький шумный комочек, а полноценный член семьи, со своим характером.
Он часто заходил к маме, чтобы посмотреть, как та укладывает малышку спать, как осторожно меняет пелёнки. Иногда Катя начинала плакать, и Генка впервые ощущал смешанное чувство тревоги и ответственности: надо помочь, иначе мама устанет. И он стал помогать. Сначала неловко, промахиваясь с бутылочкой или пелёнкой, но с каждым разом всё увереннее.
— Смотри, — сказала мама однажды, — Генка уже настоящий помощник!
Генка только пожал плечами: «Да ничего особенного». Но внутри что-то теплое разлилось — гордость.
⸻
В школе его друзья заметили изменения.
— Ген, — сказал Пашка, подмигивая, — слышал, у тебя теперь сестра.
— Да, — коротко ответил Генка.
— И как она? Маленькая ещё, да?
— Мягкая и громкая, — ответил Генка и удивился, что сказал это с каким-то… умилением.
Да, она была маленькая, громкая и постоянно требовала внимания, но Генка стал понимать, что за всем этим стоит жизнь, настоящая жизнь, которой теперь он тоже причастен.
Прошло несколько месяцев. Мама вернулась на работу, но теперь Генка чаще оставался дома с Катей. Он кормили её, укладывал спать, играл. Иногда вставал ночью, когда малышка плакала, и понимал, что даже сон не всегда важен, если кому-то нужна помощь.
Однажды вечером, когда Катя уже сладко спала, Генка сел за стол и начал записывать свои мысли. Он впервые понял, что взросление — это не просто старение, а принятие ответственности.
— Может, я всё-таки люблю её, — подумал он, улыбнувшись.
⸻
С каждым днём отношения с родителями тоже менялись. Генка начал видеть, как усталость мамы смешивается с радостью, как отец старается быть и сильным, и заботливым одновременно. Иногда он слышал их тихие разговоры ночью:
— Генка уже помогает, — говорила мама.
— Да, он растёт настоящим мужчиной, — отвечал отец.
Эти слова грели Генку. Он чувствовал, что теперь он не просто сын, а старший брат и часть большой семьи, в которой каждый нужен.
⸻
Время шло, и Катя росла. Первые улыбки, первые звуки «ма-ма», первые шаги — Генка всегда рядом. Он замечал, как мама светится, когда малышке удаётся что-то новое, и как отец гордится каждым достижением дочери.
— Посмотри, — говорил отец, — она только что сама встала на ножки!
— Круто! — Генка радостно хлопал в ладоши.
И постепенно он понял, что маленькая сестра — не обуза, а подарок. Она изменила его самого: стал терпеливее, внимательнее, научился заботе.
⸻
Шли годы. Генка уже был подростком, но Катя росла рядом. Их игры, споры и шутки постепенно превращались в настоящую дружбу. Он учил её кататься на велосипеде, помогал с домашними заданиями. И хотя иногда она его раздражала, Генка уже не мог представить свою жизнь без сестры.
— Генка, смотри, я сама сделала рисунок! — кричала Катя.
— Молодец! — отвечал он.
И сердце его переполнялось гордостью.
⸻
Постепенно Генка понял ещё одну важную вещь: любовь к младшей сестре научила его ценить родителей, замечать их заботу и усталость, но также их радости и маленькие победы. Он больше не воспринимал их как строгих и далеких взрослых, а видел людей, которые любят его и друг друга.
— Пап, — сказал он однажды вечером, — я рад, что у меня есть Катя.
— Я тоже рад, сын, — ответил отец. — Ты теперь настоящий старший брат.
⸻
Генка часто вспоминал первые дни, когда он узнал о беременности мамы. Тогда ему казалось это странным и почти невозможным. Сейчас же он понял, что это событие изменило не только семью, но и его самого. Он стал взрослее, внимательнее, научился заботе и ответственности.
Он стал замечать маленькие радости, которые раньше не замечал: смех Кати, совместные ужины, разговоры с родителями. Всё это стало частью его жизни.
— Мам, — сказал он как-то раз, — я тебя люблю.
— И я тебя, Генка, — ответила мама, улыбаясь. — И Катя тоже.
⸻
Время шло, и в доме стало больше смеха, радости и заботы друг о друге. Генка понял, что иногда жизнь преподносит сюрпризы, которые сначала кажутся странными или даже нежеланными, но со временем становятся самыми ценными.
Младшая сестра, маленькая Катя, стала центром их мира, а Генка — настоящим старшим братом, который умеет любить, заботиться и радоваться чужой радости.
Катя росла, и с каждым днём её характер становился всё ярче. Она была любознательной, шумной и порой упрямой. Генка же постепенно учился сдерживать раздражение, проявлять терпение и заботу.
Однажды утром, когда мама ушла на работу, а отец задержался в гараже, Генка остался один дома с Катькой. Девочка заметила, что он немного скучает, и решила устроить маленький «эксперимент».
— Генка, смотри! — крикнула она, размахивая карандашами. — Я нарисовала тебе портрет!
Генка скривился: портрет был совсем не похож на него — с огромными ушами и смешной прической. Но он улыбнулся.
— Нормально, — сказал он, хотя внутренне смеялся. — Давай повесим на холодильник, пусть все видят!
И впервые он понял, что даже несовершенные вещи могут приносить радость, если вкладывать в них любовь.
⸻
С каждым месяцем забот становилось больше. Генка помогал менять подгузники, учился готовить смеси, укачивать Катю, когда она плакала. Поначалу всё казалось трудным и неловким. Но со временем эти обязанности превратились в привычку. Он даже стал замечать, что малышка словно чувствует его настроение: если Генка нервничал — она начинала капризничать; если улыбался — смеялась.
— Пап, — сказал он как-то вечером, — она будто понимает, что я с ней.
— Да, сын, — ответил отец. — Она уже чувствует твою заботу.
Генка гордился этим ощущением: он мог влиять на настроение маленькой сестры.
⸻
Школа тоже перестала быть прежней. Он рассказывал друзьям о Кате, показывал её фотографии, иногда даже пригласил к себе домой, чтобы они увидели, как маленькая девочка учится делать первые шаги.
— Слушай, — сказал Пашка, — а она правда такая классная?
— Да, — отвечал Генка, — и порой умнее некоторых взрослых.
И это было правдой. Катя росла любознательной и сообразительной. Генка заметил, что благодаря ей он стал внимательнее к людям, научился замечать мелочи, раньше ускользавшие из поля зрения.
⸻
В один из выходных Генка остался дома с Катькой на целый день. Мама уехала к подруге, а отец на работу. Сначала он думал, что всё будет скучно, но скоро понял — день обещает быть насыщенным.
— Генка, мне скучно, — сказала Катя, усевшись на ковёр с плюшевым медвежонком.
— Ладно, — ответил он, — давай играть в школу.
Они придумывали уроки, писали «домашние задания», рисовали буквы. Катя была строгой учительницей, а Генка — учеником, который всё время отвлекается. Он смеялся вместе с ней, а потом почувствовал, что такие моменты навсегда остаются в памяти.
— Генка, ты лучший брат на свете! — воскликнула Катя.
Генка покраснел: впервые он услышал такие слова. Они были искренними и трогательными.
⸻
Месяцы превращались в годы. Генка уже стал подростком, который помогал маме с Катей, но теперь и сам нуждался в поддержке. Катя же росла быстро — училась ходить, говорить, узнавать мир вокруг. И иногда она удивляла его сообразительностью и настойчивостью.
— Генка, смотри, я сама одела ботинки! — гордо сообщала Катя.
— Отлично! — хвалил он, радуясь её успехам.
Он начал замечать, что Катя влияет на него больше, чем кто-либо другой. Она научила его заботе, терпению и пониманию, что настоящая любовь проявляется в мелочах.
⸻
Когда Катя пошла в детский сад, Генка понял, что теперь у неё будет свой маленький мир, и ему придётся смириться с тем, что он не всегда будет главным объектом внимания. Сначала это немного расстраивало: он привык быть в центре внимания, хотя теперь понимал — у всех свои роли.
— Генка, ты придёшь за мной после сада? — спросила Катя.
— Конечно, — ответил он, и почувствовал радость от этой простой договорённости.
Именно тогда он понял, что родство — это не только обязанность, но и радость совместного времени, умение быть рядом и разделять моменты счастья.
⸻
Постепенно Генка начал замечать, что родители тоже изменились. Мама стала спокойнее, улыбчивая, меньше раздражалась по пустякам. Отец чаще делился с ним мыслями о работе, о планах, о том, что семья — это главное. И Генка понял, что его собственное взросление тесно связано с взрослением семьи.
— Пап, — сказал он однажды вечером, — я теперь понимаю, почему мама так боялась раньше.
— Да, сын, — ответил отец, — но всё получилось. И это благодаря тебе.
Генка почувствовал гордость. Он стал частью того, что раньше казалось странным и непривычным: семья, любовь, забота и маленькие радости повседневной жизни.