Старик Пётр оказался на улице, выгнанный собственным сыном и его женой из дома, который он когда-то построил своими руками. Его борода покрылась инеем, а пальцы окоченели от пронизывающего холода, когда вдруг что-то тёплое коснулось его лица…
Иван сидел на покрытой снегом скамейке в небольшом сквере под Рязанью, дрожа от ледяного ветра. Вьюга завывала, словно раненый зверь, снежные хлопья слепили глаза, а ночь казалась бесконечной чернотой без единого проблеска света. Он смотрел в пустоту, не в силах осознать, как так получилось, что человек, который всю жизнь возводил этот дом, теперь оказался выброшенным на мороз, будто старая, ненужная вещь.
Ещё утром он стоял в этих же стенах, которые знал до каждой трещины. Но сын Дмитрий взглянул на него холодно, будто перед ним был не родной отец, а совершенно чужой человек.
— Отец, нам с Алёной тут тесно, — произнёс он равнодушно, без единой эмоции в голосе. — Ты уже стар. Съезди в пансионат или сними комнату. У тебя ведь есть пенсия…
Алёна, его невестка, лишь молча кивнула, словно речь шла о чём-то очевидном, не требующем обсуждения.
— Но… это мой дом… — прошептал Иван, и голос его дрогнул не от холода, а от глубокой боли, разрывающей сердце.
— Ты сам всё на меня переоформил, — Дмитрий пожал плечами, демонстрируя полное безразличие. — Документы подписаны, отец.
И тогда Иван понял — у него больше ничего нет.
Он не стал спорить. Что-то — гордость или осознание тщетности борьбы — заставило его молча развернуться и уйти, оставив за спиной всю свою жизнь.
Теперь он сидел во тьме, кутаясь в старый, изношенный тулуп. Мысли путались: как так вышло, что он растил сына, отдавал ему всё лучшее, а теперь оказался никому не нужным? Холод сковал тело, но душевная боль жгла сильнее любого мороза.
И тут он почувствовал прикосновение.
Мягкая, но слегка шершавая лапа легла на его окоченевшие пальцы.
Перед ним стоял крупный, мохнатый пёс с умным взглядом, словно в его глазах читалась человеческая душа. Он внимательно посмотрел на Ивана и ткнулся влажным носом в его руку, как бы говоря: «Не бойся, я рядом».
— Откуда ты взялся, защитник? — хрипло прошептал старик, едва сдерживая подступивший к горлу комок.
Пёс радостно вильнул хвостом и осторожно потянул зубами за рукав его тулупа.
— Что тебе нужно? — удивился Иван, но в голосе уже слышались первые нотки надежды.
Собака настойчиво тянула, и старик, тяжело вздохнув, поднялся. А что ему оставалось терять?
Пройдя несколько заснеженных переулков, они оказались перед открытой калиткой маленького дома. На пороге стояла женщина в тёплом платке.
— Барс! Где ты был, проказник?! — начала она, но, заметив дрожащего от холода старика, замолчала. — Господи… Вам плохо?
Иван хотел сказать, что всё нормально, но вместо слов вырвался лишь слабый хрип.
— Вы же совсем замёрзли! Быстро внутрь! — она решительно взяла его за руку и буквально втащила в дом.
Очнулся Иван в уютной горнице. В воздухе витал аромат свежего хлеба и малинового варенья. Сначала он не мог понять, где находится, но тепло постепенно возвращало его к жизни, вытесняя ледяной страх.
— Очнулись? — раздался мягкий голос.
Он поднял глаза и увидел женщину, которая спасла его ночью. Она стояла на пороге с глиняным горшком в руках.
— Меня зовут Галина, — тепло улыбнулась она. — А вас?
— Иван…
— Что ж, Иван, — её глаза светились добротой, — мой Барс редко приводит кого-то домой. Значит, судьба вам благоволит.
Он ответил слабой улыбкой.
— Даже не знаю, как вас благодарить…
— Расскажите, что случилось, — попросила она, ставя горшок на стол.
Иван замялся. Но в её взгляде было столько искреннего участия, что слова полились сами собой. Он рассказал всё: про дом, который построил своими руками, про сына, который предал его, и про то, как самые близкие люди стали чужими.
Когда он закончил, в комнате повисла тишина.
— Оставайтесь, — вдруг произнесла Галина.
Иван удивлённо уставился на неё.
— Как это?
— Я живу одна, только я и Барс. Места достаточно, а вам некуда идти.
— Я… даже не знаю, что сказать…
— Просто скажите «спасибо», — улыбнулась она. Барс, словно соглашаясь, ткнулся мокрым носом ему в колено.
И тогда Иван осознал: он нашёл новую семью.
Через полгода, благодаря помощи Галины, он обратился в суд. Документы, которые Дмитрий заставил его подписать, признали недействительными. Дом вернулся к нему.
Но Иван туда не вернулся.
— Там больше нет моего места, — тихо сказал он, глядя на Галину. — Пусть забирает.
— И правильно, — кивнула она. — Потому что твой дом теперь здесь.
Он посмотрел на Барса, на уютную избу, на женщину, подарившую ему вторую жизнь. И понял: самое важное у него уже есть.