Снег кружился за окном офиса безысходной метелью, которая была точным отражением внутреннего состояния Ксении. Каждая снежинка казалась осколком её разбитого сердца, холодным и невесомым. Она механически перебирала бумаги на столе, не видя букв. Взгляд был пустым и устремленным в никуда. Вчерашний день навсегда разделил её жизнь на «до» и «после». После десяти лет брака судья опустил молоток, и её семья официально перестала существовать.
Коллеги, видевшие её обычно собранной и улыбчивой, теперь наблюдали совершенно другую женщину – сломленную, потерянную, едва сдерживающую дрожь в руках.
Первой не выдержала Катя, её соседка по кабинету, которая сама прошла через подобное пять лет назад. Она подкатила своё кресло к Ксении и обняла её за плечи, говоря тихим, полным сочувствия голосом:
— Ксюш, милая, ну посмотри на себя. Весь мир не рухнул. Да, больно. Да, обидно. Но ты же сильная! Ты справишься. Ты вырастишь своих мальчишек настоящими мужчинами. А он… он ещё пожалеет, вот увидишь. Обязательно пожалеет. Главное – не позволяй себе опускаться, не падай духом. Ты должна быть сильной ради детей.
Ксения лишь кивнула, сжав кулаки под столом. Её взгляд упал на фото двух улыбающихся сыновей на рабочем столе, и в горле снова встал ком.
— Катя сто процентов права! — подключилась Лера, подходя к ним с кружкой горячего кофе в руках. — Ты знаешь, как они, мужики эти, устроены? Если видят, что бывшая жена после развода ходит, как тень, убитая, плачет, страдает – они только радуются. Для их самолюбия это бальзам, понимаешь? Мол, вот как ей без меня плохо, я был смыслом её жизни! А если видят, что ты цветёшь, ухоженная, весёлая, строишь свою жизнь без оглядки на него – вот тут их начинает реально корежить! Им становится плохо, потому что они понимают, что их так легко смогли забыть и что без них можно быть счастливой. Так что, Ксюша, мой тебе совет – держи хвост пистолетом! Улыбайся этому миру, даже если сердце разрывается на части. Всё будет окей! Я обещаю.
Ксения заставила себя улыбнуться в ответ, снова кивнула. Слова подруг были такими логичными, такими правильными и знакомыми до боли.
— Спасибо вам, девочки… Я правда стараюсь… — прошептала она.
Но внутри её всё кричало. «Им легко говорить! Они видят только верхушку айсберга. Они не знают, как ночью я рыдаю в подушку, чтобы не напугать детей. Они не знают, как больно видеть их глаза, когда они спрашивают: “А папа когда придёт?”. Они не знают, как это – осознавать, что теперь ты одна должна тянуть на себе ипотеку, ремонт, кружки, учебники, будущее двоих детей на одну свою зарплату. И самое страшное – они обожают отца. Как же мне теперь жить с этим? Как привыкнуть к этой пустоте?»
А пустота эта образовалась тогда, когда её муж, Андрей, человек, с которым она прожила бок о бок десять лет, родила двоих детей, вдруг пришёл с работы с абсолютно каменным лицом и заявил без всяких предисловий:
— Я ухожу. К другой женщине. У нас с тобой нет больше семьи. Я тебя разлюбил. Всё кончено.
Она помнит, как у неё перехватило дыхание. Мир поплыл перед глазами.
— Молоденькую нашёл, да? — выдохнула она, уже чувствуя привкус горечи во рту. — Понятно… Ты такой же кобель, как и все.
— Нет, — холодно ответил он. — Не к молоденькой. Я ухожу к женщине, у которой двое детей.
Это было уже настолько нелепо, что даже боль отступила на секунду, уступив место недоумению.
— Ах, вот как? — её голос вдруг стал тихим и опасным. — Своих двоих детей бросаешь, чтобы чужих воспитывать? Ну что ж… Скатертью дорога. И знай, Андрей, не возвращайся. Не надейся, что я тебя когда-нибудь приму обратно. Я тебя не прощу. Никогда.
Она говорила это максимально спокойно, гордо вскинув подбородок, хотя внутри всё замирало от ужаса и боли. «Он не увидит моих слёз. Не увидит. Он предатель, и он не достоин их видеть».
Слёзы хлынули потом, когда за ним захлопнулась дверь, и звук отъезжающей машины затих вдали. А когда первый шок прошёл, её ум принялся лихорадочно анализировать произошедшее.
«Как? Как это возможно? Мой муж ушёл к женщине, которую тоже бросили. Которая на собственной шкуре знает, каково это – остаться одной с двумя детьми. Она же должна понимать, какое горе она приносит в мой дом, в жизнь моих мальчишек! Как её совести хватило на это? Неужели в целом мире не нашлось свободного, одинокого мужчины, чтобы не ломать чужую семью?» Эта мысль сводила с ума. А ещё был ужас от того, что они жили в одном районе. Дети могли в любой день встретить своего отца на улице, идущего за руку с чужими детьми. Это было невыносимо.
Но некогда было убиваться. Некогда было оплакивать свою сломанную жизнь. Нужно было вставать, готовить завтраки, собирать детей в школу, работать, делать уроки, гладить, убирать. Андрей, уйдя, не позвонил ни разу. Не поинтересовался, как сыновья, как они пережили развод. Он просто испарился.
А однажды они встретили его на улице. Два счастливых мальчишки, увидев отца, сорвались с места и помчались к нему с криками: «Папа! Папа! Ты вернулся!» А вечером они сидели у окна и ждали, что он вот-вот войдёт в дверь. Сердце Ксении разрывалось на части. Она отвлекала их, как могла, читала сказки, включила мультики, но они всё равно ждали.
В ту ночь она не сомкнула глаз. А наутро, собрав всю свою волю в кулак, набрала его номер.
— Андрей, ты хоть бы детей не забывал! — срывающимся голосом сказала она. — Позвони им, сходи погуляй, спроси, как у них дела! Если не хочешь меня видеть, я их к тебе отпущу, ты можешь встретить их после школы! Ты развёлся со мной, слышишь? Со мной! А не с ними! Они ни в чём не виноваты! Как мне, по-твоему, объяснить им, что их папа нашёл себе других детей и они ему теперь важнее?!
Он выслушал её тираду молча. И просто положил трубку. Без единого слова. В тот момент Ксения окончательно поняла страшную правду: её дети стали сиротами при живом отце. Им придётся жить с этой болью.
Шло время. Раны потихоньку затягивались. Дети, к великому её удивлению, оказались resilient, как говорят психологи. Они понемногу перестали вспоминать отца, а если и встречали его случайно на улице, просто молча проходили мимо. Это молчание было страшнее любых слёз.
Ксения старалась изо всех сил заполнить пустоту в их жизни. Все выходные были расписаны по минутам: парки, кино, музеи, катки. В холодные вечера они устраивались дома все вместе на кухне. Она замешивала тесто и, давая мальчишкам по куску, говорила:
— Вот, творите! Делайте что хотите, что душа пожелает!
И они творили. Лепили смешных зверушек, машинки, замысловатые фигуры. Потом с восторгом разыскивали свои шедевры в уже испечённом печенье и с гордостью угощали друг друга и маму. В эти минуты она забывала о своей усталости, о невыплаченной ипотеке, о тоске по несбывшимся мечтам. Она видела их счастливые глаза, и этого было достаточно. Сыновья были её главной наградой и её опорой. Они хорошо учились, и учителя хвалили их на собраниях, и это было маленьким лучом света в её темноте.
Однажды зимним вечером, возвращаясь с работы с тяжёлым пакетом продуктов, она поскользнулась на обледенелом тротуаре и неуклюже упала. Боль пронзила колено, а вместе с ней накатила и волна отчаяния. «Вот именно. Совершенный символ моей жизни – падаю, а поднять некому», — мелькнуло в голове.
Но вдруг рядом возникла тень. Какой-то мужчина, подбежав, аккуратно помог ей подняться. Она заметила, что он буквально выпрыгнул из припаркованной неподалёку машины.
— Вы не ушиблись? — прозвучал тревожный голос.
Он поднял её рассыпавшийся, но чудом не порвавшийся пакет и протянул ей.
— Добрый вечер, — сказал он мягко.
— Ну какой же он добрый… — буркнула она сквозь зубы, стирая с перчатки снег, но тут же спохватилась и добавила вежливо: — Спасибо вам большое. Всё в порядке.
Мужчина, которого она теперь разглядела – ему было лет сорок, с добрыми и очень грустными глазами, — не уходил. Он видел, что она испытывает боль.
— Вы прихрамываете. Давайте я вас подвезу? Вы только не бойтесь, — он улыбнулся, и его лицо сразу преобразилось. — Меня зовут Кирилл. Я тут совершенно случайно оказался. А может, и не случайно… Может, сама судьба распорядилась, чтобы я здесь был и поймал вас в самый нужный момент.
Его лёгкий тон и шутка невольно заставили Ксению улыбнуться.
— Нет, спасибо, Кирилл. Я живу вот в том доме, так что я уже почти дома. Доковыляю. Меня зовут Ксения. Ещё раз спасибо и всего вам доброго.
Она побрела к подъезду, чувствуя на себе его взгляд. Почему-то было не страшно, а спокойно.
Следующая их встреча произошла через пару дней. Он стоял всё у того же подъезда, держа в руках небольшой, но очень красивый букет зимних цветов. Увидев её, его лицо озарилось улыбкой.
— Надеюсь, сегодня вечер действительно добрый, Ксения?
Она не смогла сдержать улыбки в ответ.
— Да, Кирилл, сегодня он точно добрый.
— Тогда это вам. Просто так. Для улучшения настроения, — он протянул ей цветы.
— Спасибо… но почему? — растерялась она.
— А ни почему. Соскучился. Решил встретить – вдруг опять понадобится моя помощь? — он снова улыбнулся, и в его глазах играли добрые искорки.
— Что вы, я не падаю так часто! — рассмеялась Ксения.
Они разговорились. Говорили о пустяках, о погоде, о работе. И он, набравшись смелости, пригласил её в кафе.
— Я не могу сегодня, — честно сказала она. — Дома меня ждут двое моих сыновей. Они не знают, что я могу задержаться… Давайте как-нибудь в другой раз.
— Я всё понимаю, — кивнул Кирилл. — У меня… у меня тоже были свои дети. Давайте так: завтра я встречу вас после работы. Где вы работаете? А вы просто предупредите своих парней, что задержитесь. Договорились?
На следующий день за чашкой кофе он рассказал ей свою историю. Говорил тихо, смотря куда-то мимо неё, в прошлое.
— У меня была семья. Жена, два сына… одному было пять, другому семь… Они поехали на выходные к моей матери в деревню, а я застрял на работе – нужно было срочно сдать проект. Возвращались они с соседом, он их подвозил… Была метель, гололёд… Он не справился с управлением, их машину вынесло под фуру… Они погибли все. Все трое. Это было шесть лет назад. С тех пор я совсем один.
Ксения слушала, и слёзы текли по её лицу сами собой. Её собственная проблема, её развод, её обида на мужа – всё это вдруг показалось таким ничтожным, таким мелким по сравнению с этой чудовищной, несправедливой трагедией.
— Боже мой… — прошептала она. — Кирилл, мне так жаль… Прости, что тебе пришлось это пережить. Это же ужасно…
— Я научился с этим жить, — он тяжело вздохнул. — Первые три года я просто не существовал. А теперь… теперь я просто очень хочу снова иметь семью. Очень хочу заботиться о ком-то и чтобы обо мне заботились. Но это… это так сложно найти после всего…
Она смотрела на него, и её сердце, недавно такое ожесточённое и замкнутое, наполнялось теплом и состраданием. «Господи, — думала она, — а я считала, что моё горе – самое большое на свете. Пусть все будут просто живы и здоровы. Всё остальное можно пережить».
Они начали встречаться. Сначала робко, потом всё увереннее. Кирилл с поразительной нежностью и искренностью вошёл в жизнь не только Ксении, но и её сыновей. Мальчишки, изголодавшиеся по мужскому вниманию, просто прилипли к нему. Вечера теперь проходили в шумных играх, разговорах о футболе и конструкторах. Кирилл с удовольствием помогал им с уроками, чинил сломанные игрушки, и Ксения с умилением наблюдала за этой картиной, понимая, что её семья снова обрела целостность. Она видела, как её дети расцветают от этого внимания, и сама расцветала вместе с ними.
И когда однажды вечером, уложив детей спать, Кирилл взял её руки в свои и тихо сказал: «Ксюша, давай никогда не расставаться. Стань моей женой», — она не раздумывая ни секунды кивнула, сквозь слёзы счастья выдохнув:
— Да… Конечно, да! Я очень хочу этого!
Они поженились. Их жизнь наполнилась новым смыслом, новым, общим счастьем. Их огорчал лишь один момент – Ксения не могла родить Кириллу его собственного ребёнка. Но он лишь отмахивался, говоря: «Да у меня уже двое сыновей! Самых лучших! Я их люблю, как родных». И это была чистая правда.
Как-то раз за ланчем с коллегами Катя спросила её: «Ну как ты?». И Ксения, сияя, ответила: — Знаешь, мне иногда кажется, что мы с Кириллом всегда были вместе. Что не было в моей жизни ни этого болезненного развода, ни боли… Иногда мне даже кажется, что мои мальчишки – это наши с ним общие дети. Так naturally всё сложилось.
Прошло несколько лет. Жизнь вошла в свою новую, счастливую колею. И вот однажды вечером раздался телефонный звонок. Незнакомый номер. Она ответила.
— Привет, Ксения… Это Андрей.
В трубке повисло неловкое молчание. Он знал, что она снова замужем, видел их несколько раз вместе с Кириллом – счастливыми, улыбающимися, идущими обнявшись из кинотеатра или с детской площадки. И вид этого счастья, которое он когда-то так легко отбросил, видимо, не давал ему покоя.
— Я звонку… я подумал… Может, мы можем попробовать всё начать сначала? — проговорил он, и в его голосе слышались неуверенность и надежда.
Ксения сначала не поверила своим ушам, а потом рассмеялась. Смеялась она не злорадно, а светло и легко.
— После всего, что было? После того, как я прошла через ад одиночества, выплакала все слёзы, пережила за детей и вытащила сама себя из этой ямы? После того, как я скинула с себя всю ту печаль, всё то чёрное, что ты после себя оставил, и мои глаза наконец-то снова засияли от настоящего счастья? Ты серьёзно думаешь, что я могу к тебе вернуться? Андрей, я даже забыла, что ты вообще существуешь. Мы счастливы. У нас настоящая, крепкая семья. Дети отвыкли от тебя, они не вспоминают тебя. Они называют папой Кирилла, и он полностью заслужил эту любовь. Ты нам не нужен. Ты для нас – никто. И пожалуйста, больше не звони.
— Но… но мне без вас плохо! — вдруг выпалил он, и в его голосе послышались нотки прежнего эгоизма и обиды.
Её голос стал твёрым и абсолютно спокойным.
— Знаешь, а нам без тебя — хорошо. Счастливо оставаться, Андрей.
Она положила трубку. В комнату вошёл Кирилл, обнял её сзади и спросил: «Кто это был, родная?». Она обернулась, посмотрела в его добрые, любимые глаза, в которых читались лишь забота и тревога за неё, и улыбнулась.
— Так… Никто. Просто кто-то ошибся номером.
И это была правда. Человек, звонивший ей, был для неё уже действительно никем. Прошлое осталось там, где ему и положено быть – в прошлом. А её настоящее и будущее было здесь, в этой комнате, в этом доме, наполненном смехом детей и любовью человека, который ценил каждое мгновение, подаренное им судьбой. Настоящее счастье иногда действительно рождается из падения. Главное – найти в себе силы подняться и сделать шаг навстречу своей судьбе.